Записки военного репортёра. Чёрный январь. Беженцы. Часть 4

 

- Скажите, где можно получить справку беженца? – спросила у меня женщина с чемоданом в руках и солдатским вещмешком за плечами.

Я не сразу понял, о чем идет речь, и посоветовал ей пройти в здание Дома офицеров, ставшее в те январские дни убежищем для армян и семей военнослужащих, спасавшихся от геноцида.

Позднее я узнал, что, действительно, есть такая справка! Совершенно нелогичная, неправильная в условиях мирной жизни... На половинке листа канцелярской бумаги напечатано следующее: «Справка дана товарищу (ФИО) для подтверждения того, что он действительно оставил жилплощадь (количество квадратных метров) и выехал из Баку в связи вводом особого положения». Глядя на это произведение бюрократической мысли, думаю: кого же мы обманываем? Ну, ведь прекрасно знаем, что не «в связи с вводом особого положения» бегут из Баку семьи военнослужащих, а в страхе за свою жизнь, за будущее своих детей!

Они сидели в Доме офицеров: женщины и мужчины, дети и старики.

В кинозале на полу, в холле на скамейках и чемоданах ... Многие из них прожили в Баку целую жизнь, и даже в страшном сне не могло им привидеться, что придется бежать из родного города!

Семья Яковлевых прожила в Баку 44года. Оба – и муж, и жена – здесь родились.

- Жить здесь стало невыносимо, – говорят супруги. – В магазин зайдешь – люди фашистами называют! По-русски обращаешься – отворачиваются, не отвечают. Анар, народный писатель, сказал по радио: «Мы считали русских братьями, а теперь...» И как после этого оставаться? Чего ждать?

На втором этаже Дома офицеров, в зале, где еще недавно стояла елка, и местные массовики-затейники проводили новогоднюю дискотеку, 18 января было оборудовано пулеметное гнездо. В те трагические дни по обе стороны баррикад крутили иные «диски», выбивая свинцовую чечетку... Как в шутку сказал знакомый офицер: «Сегодня в нашем «репертуаре» стрельба в стиле кантри, хэви металл (тяжёлый металл) от артгруппы «Война» и тяжёлый, злой рок, преследующий армян»…

В тот день на втором этаже дежурили два «диск-жокея» из 120-й, урученской дивизии. Еще три бойца охраняли подъезд в дом офицерского состава. Шел дождь, ветер безжалостно гнул растущие вдоль каменной ограды кипарисы. Солдаты грелись у костерка – в цинковой коробке из-под патронов горела промасленная ветошь... Разговорились. Ребята сказали, что службу несут на крыше дома – наблюдают за окрестностями, пытаются засечь снайперов. Ночью их обстреляли – слава Богу, обошлось без потерь. А вот ребятам, дежурившим в гостинице «Салют» не повезло: рядовой из «белорусского контингента» был убит, а прапорщик ранен…

За пять дней моей «командировки» в Баку я так и не смог побывать на улице Инглаб, в доме 59, где живет мой боевой товарищ Натиг Байрамов. Не смог положить цветы и на могилы сержанта Назима Рафиева, лейтенанта Игоря Бескровного из 173-го отряда специального назначения. Увы, не в добрый час я оказался в Азербайджане... Но мой автомат так и остался безгрешен, а 200 патронов я вернул на склад боеприпасов… Совесть моя чиста.