В славянском отделе нью-йоркской публичной библиотеки на 42-й улице бережно хранится письмо Анны Анподистовны Ивлевой. Сегодня это имя, конечно же, ни о чем не говорит белорусам. Впрочем, не говорило оно "ни о чем" и вчера, и 60 лет назад.
Собственно говоря, и в нью-йоркскую библиотеку письмо Ивлевой попало случайно. Как и положено письму с того света.
Я обязан назвать еще одну фамилию, которая, увы, тоже ни о чем не скажет современнику. Но именно этот человек оказался приводным ремнем в истории, полной случайностей; в истории, в которой переплелись судьбы сотен никому неизвестных белорусов, украинцев, русских...
Владимир Зензинов - бывший секретарь Керенского, историк и журналист. В марте 1940 года он побывал в Финляндии в составе группы военных корреспондентов крупнейших газет мира. Это был период военных действий, о которых советские историки предпочитали не вспоминать. Точнее, им было запрещено вспоминать, дабы не подрывать веру народа в непобедимость Красной Армии. Тем более, что официально Финляндия "зимнюю войну" проиграла. А "неофициально" Красная Армия понесла огромные потери. Группа военных корреспондентов, в составе которой находился В.Зензинов, побывала на месте разгрома одной из танковых бригад 34-й танковой дивизии.
Из корреспондентского блокнота: "Бригада разгромлена в ночь с 28 по 29 февраля. Всего уничтожено и захвачено 105 танков. Издали они казались допотопными чудовищами, заблудившимися в лесу. Мы подходили к танкам, рассматривали их. Нам показали наиболее уязвимые части танка, которые финны удачно поджигали бутылками с бензином и керосином, - смазанные маслом железные траки (гусеницы) вспыхивают, огонь переходит на резервуары, танк загорается, и в нем заживо сгорают танкисты...
Мы подошли к большой и глубокой яме, на дне которой лежали два трупа. Сначала я подумал, что это была раскуроченная взрывом могила. Но, всмотревшись, убедился, что это землянка. Из объяснений сопровождающего нас финского офицера узнали, что один из этих трупов был сам комбриг Кондратьев. Недалеко от могилы-землянки, в стороне от проезжей дороги, стоял танк -- в отверстии видны были согнутые в коленях ноги, а тело оставалось внутри. Такие трупы, объяснили нам, разрубают на части и вынимают из танка кусками... чтоб похоронить. Трупы в этом лесу встречаются на каждом шагу. Все они были в таком положении, будто смерть застала их неожиданно, молниеносно. Невозможно было вообразить, что когда-то все это были живые люди - сейчас казалось, что эти фигуры из папье-маше или воска. Это какой-то паноптикум. Одни босые, у других одна нога в валенке, а другая босая... Лица молодые, некоторые странно спокойны, другие - в страшной гримасе. Снег запорошил их небритые лица, некоторые совсем занесены снегом, как будто прикрыты саваном... На многих видна кровь, но не черная, как это бывает у убитых через несколько дней после смерти, а алая, темно-алая, как застывший и засохший сурик. У одного солдата во лбу зияла дыра с кулак величиной - ну, этот хоть не мучился. Страшнее тем, кто был тяжело ранен и мучительно замерзал в этом снегу. По два-три трупа лежали около разбитых танков. Их лица и руки были совершенно черны и лоснились от копоти. Корреспондент из "Дейли Экспресс" воскликнул: "Негры!". Но это были вовсе не негры, а танкисты, сгоревшие заживо...".
Как выяснилось, танковая бригада стояла в этом районе около месяца, обороняясь от окружавших ее финнов. За это время они окопались. Правда, большинство землянок представляли собой обычную яму 5-6 метров в диаметре, прикрытую сверху молодыми елями. Вероятно, финнам удалось напасть неожиданно, застать противника врасплох и забросать землянки гранатами.
"Трудно описать во всех подробностях поле битвы, - пишет в своем блокноте В.Зензинов, - сгоревшие танки, разбитые грузовые машины, гильзы, каски, винтовки, обоймы, патроны, патронные сумки, какие-то жестянки и вывернутые чемоданы с бумагами. Гармошки, несколько швейных машин, пишущие машинки, два бочонка со смерзшейся килькой...".
Финны поясняли, что окруженные красноармейцы сильно голодали, и им сбрасывали продовольствие на парашютах. Большая часть которого приземлялась в расположении финских частей. Но что больше всего поражало и финнов, и военных наблюдателей разных стран, так это обилие всякого рода бумаг - протоколы, инструкции, приказы-указы, книги учета выдачи мыла, портянок, конспекты по политической подготовке...
"Вряд ли какая другая армия во все времена оставляла на поле сражения столько разных бумаг, как Красная Армия! - пишет Зензинов. - У них было больше инструкций, чем стрелкового оружия!"
Всего в районе близ селения Леметти погибло около 2050 красноармейцев, из них тридцать женщин - медсестры, фельдшеры. Они отбивались наравне со всеми и были убиты. Сто человек сдались в плен.
"Мои коллеги, журналисты из США, Англии, Италии, брали на память с поля боя каски, штыки, гильзы, - говорит В.Зензинов, - а я собирал книги, тетради, письма...".
Среди этого кошмара с окровавленных сугробов, обугленных трупов и подобрал журналист Зензинов письмо Анны Анподистовны Ивлевой из деревни Ст.-Клевка Кулаковского сельсовета Белыничского района Могилевской области. Послано оно было 27 ноября 1939 года красноармейцу - белорусу Кондрату Синицыну и в архиве Зензинова значится под №181.
На листке, вырванном из школьной тетради, Анна Ивлева рассказывает брату о деревенских новостях: "...21 числа была в нашей деревне ваша прежняя вхажорка Манька Степанова и просила передать тебе привет. Она сейчас работает за Белыничами буфетчицей, в Неропли 5 км от Белынич... Дорогой братец, в нас девчат не очень много, я вам напишу которые танцуют с конца деревни. Анна Ф., Матрешка С., Федосья С., Ирина Л., Настя Трофимовна, Маня Даниловна, Аксенья В., Фекла Т., Феня Гришкина, Марья Тимофеевна все которые танцуют не танцуют Марья Степанова, Настя Манькина... А мальцы наши Харлаш Петра, Федор Тимохин не дают нашим девкам танцовать..."
Вероятно, красноармеец Кондрат Синицин надеялся, что вот-вот разобьют "белофина", и вернется он в родную деревню "танцовать с девками". Но, увы, судьба распорядилась иначе...
Под №93 в архиве Зензинова хранится письмо красноармейцу Антону Кораку от сестры Анны из города Речица (1-я Кладбищенская улица, дом 5).
№112 - письмо солдату транспортной роты Лукьяненко Ивану Кузьмичу от жены, из деревни Лубянка Задубовского сельсовета Кармянского района, БССР.
№14 - письмо красноармейцу Брундукову (ваму) Ивану, жителю Костюковки Гомельской области от сестры Юли.
№252 - БССР, Чашники, н/о Иконки... (Копии белорусских писем находятся в редакции "Народной воли".)
Всего русский эмигрант, журналист В.Зензинов собрал и систематизировал 504 письма. Получилась огромная книга, с помощью которой, по замыслу Зензинова, можно было узнать о том, как живут люди за "железным занавесом". Действительно, из полуграмотных текстов колхозников и рабочих ярко вырисовывается картина нелегкой жизни подневольных строителей коммунизма. Работа и отдых, зарплаты и цены с налогами, отношение начальства к простому человеку (№112) на просторах Страны Советов вообще и Советской Белоруссии в частности.
Однако, несмотря на несомненную историческую, политическую ценность сборника писем В.Зензинову не удалось найти желающих издать его. В декабре 1940 года он передал все копии имевшихся писем в ту самую публичную библиотеку на 42-й улице Нью-Йорка. А в 1944 году Зензинов за свой счет отпечатал 875 экземпляров сборника писем, один из которых совершенно случайно недавно оказался в моих руках. Так, благодаря череде случайностей, письма, отправленные в ноябре 1939 года из Беларуси, спустя 62 года вернулись из небытия, из кошмара далекой забытой войны, через Хельсинки, Нью-Йорк и Лондон!
Я не знаю, живы ли авторы этих писем, живы ли родственники этих пяти красноармейцев-белорусов, сгинувших в финских лесах. Ведь после финской войны, маленькой и "победоносной", была война большая, унесшая жизнь каждого третьего белоруса, миллионов Федоров, Антонов, Кондратов, Игнатов.
Но, может быть, кто-то из людей, чьи имена упоминаются в "письмах Зензинова", случайно выжил в кровавом беспределе ХХ века? И случайно прочтет эту статью, прочтет письмо своей прабабушки, отправленное в далеком 1939 году прадедушке в землянку под неизвестным финским селением Леметти. И совершенно случайно мы сможем узнать судьбу простой белорусской семьи, истерзанную войнами и социальными экспериментами с 1939 по 2002 год. Узнаем, кто они, дети и внуки тех пяти белорусов, погибших за светлое будущее своих детей и внуков. И светлое ли у них это самое... Случайно. Всем смертям вопреки, всем вождям назло.
Опубликовано в газете "Народная воля" №136 от 12/07/2002
0 Comments:
Post a Comment